НАЗАД
Письма издалека
Здравствуй, дорогой Володя!
Очень перед Тобой задолжал. Давно получил от Тебя письмо, давно собирался написать, да только теперь собрался — раньше никак нельзя было. Долгое время меня удерживала неизвестность моего нового адреса. Адрес, по которому Ты ко мне писал, я переменил. Получив возможность Тебе писать, мне в первую очередь хочется искренне Тебя поблагодарить за память и внимание ... ко мне, а также за поздравление.
Ты пишешь, что путь мой очень трудный. Я с Тобой вполне согласен. «Путь, который дается очень немногим» — пишешь Ты. Да, и из этих немногих лишь немногие честно проходят его. Трудно, трудно, да милостив Бог, Который не оставляет в трудные минуты Своих рабов. «Очень приятно, что у тебя хватило решимости избрать его» — говоришь Ты далее. Да, решимость это самое основное. Если трудно решиться вскочить в холодную воду, то как должно быть трудно отказаться раз на всю жизнь от всех земных радостей и утех. Я не знаю как кто себя чувствовал перед принятием монашества, или вернее в период решимости, но для меня это была пытка равна смертной казни. Нельзя всего этого передать словами, что творилось в душе, нельзя выразить той бури, которая происходила в моем духовном существе. Чтобы представить себе более ярко борьбу в решении идти в мир или быть монахом, представь себе путника в пустыни, перед которым разветвляется две дороги: одна из них ведет в вечно зеленеющий оазис, а другая в сухую безводную пустыню; таким образом одна из них таит в себе жизнь, которую она должна дать путнику, а другая должна преподнести ему жажду, голод, отчаяние и наконец мучительную смерть. Путник об этом знает, знает, что от избрания пути зависит его жизнь, знает, что надо избрать жизнь, но которая дорога к ней ведет, он этого не знает и не у кого об этом спросить... Каково должно быть настроение путника?.. В подобном положении и я, дорогой Володя, оказался при окончании Академии. Тысячу раз я мысленно каждый день об этом спрашивал себя, но чем окончу, я этого не знал, и узнал это лишь тогда, когда у меня спросил постригающий меня архиерей (епископ Владимирский): «Чесо, ради брате, пришел еси, припадая к жертвеннику сему?» Это было за три дня до Успения Б.М., а на Успение я уже был иеродиаконом, а еще через неделю — иеромонахом. Вот так! Борьбе был положен конец, а на смену этой борьбе пришла другая борьба, борьба не более легкая, борьба за то, чтобы оправдать свое высокое призвание, отвергнуть все низкое в своей духовной природе.
Теперь я служу во Владимире, тако благоизволися владыке. Своим жребием я очень доволен, и благодарю Господа, что Он все так премудро устроил. После многих скорбей и треволнений, я достиг тихой пристани у Христа. Впереди целая жизнь, сложная, трудная жизнь!
Приветствую папу и маму. До свидания. Братски целую:
Иеромонах Феодосий 7.2.56 г.
* * *
Добрый день, Алеша!
Несказанно обрадовал Ты меня своим письмом. Очень много благодарю Тебя за него, память и поздравления в связи с принятием мною иночества. Ты теперь преподаватель и охаешь — верю и сочувствую Твоим оханьям, так как действительно есть от чего. Есть вещи, которые всегда в устах горькие, но зато во чреве сладки. К этим вещам можно и отнести начало Твоего преподавательства — потерпи, должно быть сладко. Начало пастырской деятельности тоже горькое (от неумения служить, держать себя и т.д.), но как сладко делается потом...
Но всё же надо сказать, что вести для Тебя два этих предмета на самом деле тяжело, Тебя немного перегрузили. Конечно, Тебе придется теперь это дотянуть до конца года, а на следующий год, мне кажется, Тебе надо было б взять только свою родную стихию, то есть археологию. Ты жалуешься, что нет пособий, это правда, но Ты можешь на первых порах использовать о. Сергия и о. Александра.
Ты желаешь знать мои мысли относительно проповедничества. Проповедь это великое дело, это на самом деле семя, оно имеет свойство произрастания; кто его сеет, оно растет, кто его не сеет, у того оно не растет, а следовательно, и не жнет. Если Слово Бога всемогущее, то слово человека много могущее. Словом можно погубить, спасти, разорять и созидать, им можно перевернуть весь мир. Воплощенное Слово Бога–Отца — это Иисус Христос, а воплощенное слово человека, это все, созданное им на земле (дом, машина, самолет и пр.) Вот почему Бог–Отец все сотворил Своим Словом, и мы тоже, будучи богоподобны, должны и в физическом и в духовном мире все творить своим словом. Таким образом, слово для пастыря очень необходимая вещь.
Каков метод? Думаю, что надо дать каждому таланту развиваться по–своему. Ведь же не все души одинаковы, как не все цветы одинаковые. Каждый индивидуум имеет что–нибудь свое, и вот это «что–нибудь свое» надо постараться развить до максимума в каждом и отшлифовать, не уничтожая личной каждого окраски. Не надо к делу подходить шаблонно и переделывать на свой лад, как это иногда водилось за о. Александром. Такая ломка душ есть насилие над духовной природой проповедника, и она мало приносит пользы. Не надо заставлять молодых проповедников загромождать свои проповеди многими цитатами, потому что в таком случае он превращается в сухого цитатника (помню я писал о. Александру проповедь с 25 текстами), и кроме этого, такую проповедь нельзя запомнить наизусть, а читать ее по шпаргалке мало эффектно. Апостолы Павел, Петр, арх. Стефан пользуясь В.З. цитатами, не злоупотребляли ими. Самая прекрасная проповедь та, которая рождается живой душой, которая одета в одежду экзальтации, но никак не та, которая идет от холодного ума. Я все свои проповеди говорю наизусть, никогда их не учу, а лишь продумываю суть, глубину, а слова и детали сами без затруднения приходят, если душа горит. Хорошо было бы учащихся приучать говорить проповеди в аудитории наизусть. Это очень легко сделать. Некоторые пишут проповеди и, желая их сказать наизусть, заучивают слово в слово, это очень глупо, нужно ее так учить, как заучивается урок — это очень просто, легко и мало времени занимает. Все это, что я Тебе сказал — мое личное мнение и Ты, конечно, можешь со мной не согласиться с кое-чем. Когда–нибудь пришлю Тебе свою проповедь для критики.
Когда я спрашивал о Твоих будущих намерениях, Ты мне ответил: «Пока наука, а там что Бог даст, побаиваюсь решать»... Мне очень хотелось бы поделиться своими мыслями на сей счет, но это в другое время. Боюсь, чтобы Ты меня не понял как навязчивого советчика — нет, это не то, я просто желаю иметь живое участие в жизни каждого уважаемого мною товарища.
Приветствую папу, маму, сестру и всех друзей по Академии. С любовью
Иеромонах Феодосий. 9.2.56 г.
* * *
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОРОГИЕ СТЕФАН НИКИТИЧ И ФЕОДОСИЯ АЛЕКСАНДРОВНА!
Прежде всего разрешите ВАС поздравить с Новым Годом и РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ. От всей моей души желаю ВАМ счастливо и радостно провести эти великие и славные Дни. Рожденный Христос - Бог мира и всяческих благ да низпошлет ВАМ от Своих богатых даров обилие земных радостей и небесных утех. Желаю в наступившем Новолетии доброго здоровья и безмятежных дней.
После моего отъезда из Москвы, я получил от Вас три посылки: сахар, масло, рыбу, подушки и прочие богатства. Очень и очень Вас благодарю. Я ВАС просил не присылать мне подушек, так как у меня есть одна маленькая, но Вы прислали - теперь у меня уже три подушки. Что я с ними делать буду? Подумать только: не было ни одной подушки, а теперь целых три. Ни один преподобный не имел столько подушек. Да разве можно с этими подушками спастись? Монахам надо спать на полу, а Вы меня заставляете отлеживаться на подушках. Ну, конечно, я пошутил, мне хочется поднять Ваше Праздничное настроение. Но все же надо было одну подушку выслать, маленькую, а не две - это для меня много.
Я живу хорошо, особенно, когда подушек стало много. Боль в желудке прекратилась. Настроение монашеское. Новостей не имеется. Если будет время, приеду после Праздников к Вам на день.
Остаюсь с любовью,
Иеромонах Феодосий 5.1.56 г.
* * *
Дорогий друже!
Мені дуже жаль, що ми з Вами не побачились під час канікул. Вам можна було б приїхати до мене, але Ви не найшли потрібним це зробить. Ну що ж, тепер — до слідуючих канікул.
В моєму житті маються невеличкі переміни. Я залишив свою першу парафію. Владика мене перевів до міста Володимира в храм, що на цвинтарі. Тут нас троє, але в скорому будучому, думаю, буде двоє. Роботи тут трохи більше, ніж в попередньому було приході. Храм чистенький і теплий. Хор краще співає ніж в Костирьово, а це для мене має не мале значення - Ви знаєте: я люблю хороший спів. Настоятель мій, як я його зрозумів, це: суміш хитрості, мудрості і доброти, взагалі людина непогана, але іноді і вкусити може. Квартира моя і хороша і погана - не зовсім відокремлена, чути іноді зайвий шум, холодна, але світла, є садок, і недалеко від храму.
Ось, в основному, і все, більш не маю чим похвалитись. Бажаю Вам сили для дальших успіхів в Ваших наукових трудах.
З пошаною та любов’ю
Ієромонах Феодосій 7.2.56 р.
* * *
Дорогой Костя, здравствуй!
Прежде всего относительно нашего сборника. Мне тоже очень хотелось бы иметь оный, и если Тебе будет возможность его приобрести на мою долю, то сделай милость. Буду многим Тебе обязан. Перешли мне его или оставь у себя, я когда-нибудь приеду к вам и возьму его, расходы же Твои на него покрою с избытком. За комплемент, что я буду церковным писателем - благодарствую, но это мне не под силу: я нищ и убог.
Теперь насколько смогу отвечу на Твои вопросы, которые Тебя «очень интересуют». Доволен ли я своим жизненным жребием -таков Твой первый вопрос. Да, я доволен, и очень доволен. Я мыслю, что быть довольному или недовольному, — это зависит прежде от самого человека, а потом уже и от окружающего нас.
Если узник, заключенный в тюрьму сумеет себе внушить, что это так надо, что это хорошо, что могло быть еще хуже, то, думаю, что он будет доволен и счастлив среди смертных. И, наоборот, если царь, сидя в чертогах, станет каждый день себе внушать, что ему плохо, что могло бы быть лучше, то он будет во власти страданий. Сама жизнь подтверждает мои слова: среди гноища можно найти людей довольных, и среди золота - очень несчастных. Человек сам есть кузнец своего счастья. Апостол Павел, когда говорит «всегда радуйтесь», то это не без основания. Эта фраза достойна величайшего философа. Радость всегда присуща человеку, ее лишь только нужно отыскать.
«Бывают ли минуты уныния и раскаяния, спрашиваешь? Ты дальше меня?» - Нет, не бывает. Уныние есть результат безделия. Кто постоянно занят, у того нет места, для уныния. Я не раскаиваюсь. Выше я писал, что я доволен, а раз я доволен, то я и счастлив, а раз я счастлив, то какое тут может быть раскаяние?
Третий Твой вопрос: «Насколько тяжел этот путь, трудно ли по нему идти и когда бывают отрадные дни?» -
Конечно, что труден этот путь. И особенно большое искушение для каждого монаха — это женщина, это идол, которому не поклоняются лишь сильные духом, герои, святые. Всемогущий Глагол Божий: «Растите и размножайтесь» наполнил всю вселенную и подчинил беспрекословно все растущее, живущее и мыслящее на земле. Половая жизнь наблюдается уже в растительной природе (если не раньше) и особенно она сильна в существах мыслящих и любящих. Для того, чтобы не подлежать закону «растите и размножайтесь» не только надо жить противоестественно, но и сверхъестественно. Из этого можно сделать вывод, насколько тяжело идти по этому пути. Надо быть неутомимым и зорким наблюдателем, стражем самого себя.
«Бывают ли отрадные дни?» - Все дни отрадные, и особенно те, когда что-либо сделаешь хорошее.
«Какой жизни - семейной или иноческой ты даешь предпочтение?..» Обе жизни хороши, если они воплощают в себе максимум Евангельского Закона, если этого нет, то будет много биен и монах и женат. Рыба пусть не мечтает наслаждаться сушей и ее цветами, потому что от избытка воздуха умрет; птица пусть не желает жить в морских просторах, потому что от недостатка воздуха умрет (утонет). Так и человек, если он монах, пусть не мечтает наслаждаться семейным уютом, потому что это принесет ему горе, а если он женат, то пусть прежде расторжения Богом брака не думает стать монахом, потому что он и монахом не станет и семейный покой отравит. У всякого своя доля и путь.
Пусть каждый будет доволен тем, чем он есть. В этом вся мудрость и философия.
«Какой бы ты избрал путь теперь, если бы мог стать студентом 4 курса?» - Я жалею, что не избрал этого пути еще в первом классе Семинарии. Я так думаю, а ты свободен думать по-другому. Привет Тебе, Остапову, Петрову и пр.
С любовью
Иеромонах Феодосий 7.2.56 г.
ВВЕРХ
|