НАЗАД
Письма издалека
Здравствуйте, дорогой Стефан Никитич и Феодосия Александровна!
Зная, что Вы будете беспокоиться, хочу прежде всего сообщить и успокоить Вас тем, что я доехал домой благополучно. Были, правда, и маленькие приключения, но они не составили большого огорчения. Мне в кассе сообщили, что в автобусе ехать тепло, но на деле–то вышло не совсем так. Окна в автобусе были покрыты густым слоем снега и наглухо заморожены. Отопление – что изо рта. Пассажиры спасались согревающим веществом, сиречь водкой, но и это мало помогало. Мне, собственно говоря, не было холодно, но только немного ноги зябли. Наша печаль еще усугублялась тем, что автобус неисправно работал — несколько раз ставал для починки, так что я домой приехал на два часа, примерно, позже обычного. Домой было идти очень темно — дороги не видно, я очень боялся, чтобы не попортить машинку, но дал Бог, все обошлось благополучно. Столетник тоже сохранился в полной исправности. Обломанные листочки я поедаю «со гласом хваления», а корешки, которые, посадил, я прихожу в восторг от их благолепного вида. Такая невзрачная травка кажется, а может принести пользу человеку. То лекарство, которое Вы мне положили в грелку, немножко неудовлетворительно — слышно резиной и не знаю, что с ним делать. В пище придерживаюсь того же режима, что и у вас. Желудок успокоился, не болит; горло тоже, мне кажется, лучше.
Бог даст поправимся для Его славы и великого служения.
До свиданья.
С искренним приветом к вам
иеромонах Феодосий.
Костерово. 16.12.55 г.
Примечание: Стефан Никитич — белорус. До революции возил в карете русского царя Николая II, когда тот приезжал в Беловежскую пущу на охоту.
* * *
Дорогії мої, о.Карп і матушка Марія.
Довгенько я до вас нічого не писав. Ви, мабуть, цю мою мовчанку коментували не зовсім в добру для мене сторону. Правда?.. Знаю, що так, бо відчасті я дійсно є виновник перед вами. Хочу лише в своє виправдання сказати, що я не тільки до вас за весь цей час нічого не писав, а також і до інших я був мовчазний. Причина тому: після приняття монашества не хотілось мені розсіюватись, не хотілось мати лишніх та несвоєчасних зв'язків з світом. Якраз перед тим, як я мав отримати від вас листа, я вже був намірився написати до вас декілька слів. Я весь цей час пам'ятав про вас, хоч і між нами було порване листування. Після такої коротенької апології, дозвольте мені вас вітати і подякувати вам за ваше поздоровлення щодо прийняття мною іночества. Мені дуже було приємно знати і читати те місце, де вельмишановна матуся пише о своїх переживаннях, які були визвані моїм постригом в монашество. Ви мені пишете, що я різко рішив свою судьбу. 3овсім не так. Женитися чи не женитися, це питання я носив, як писану торбу, на протязі всього мого навчання, себто вісім років, і тільки після академії я з великим трудом став тим, ким тепер я є. Це питання для мене було надзвичай трудне, але я його рішив саме так. Все кінчено, я своїм льосом, долею довільний, а тому думаю, що правильно своє життя влаштував. Після довгих років вагання та блукання, я найшов те, що саме шукав, я наблизився до своєї мети. Дякую Господу «сотворившему вся»...
Таким чином, я став монахом, а тепер вже і ієромонахом. До служби Божої я довго не привикав, помилок не багато робив, а тепер вже майже досконально опанував всією практикою церковних набоженьств. Ви питаєте про мій приход. Скажу, що він не є вже такий блискучий, взагалі, можно сказать, що у Володимирській єпархії нема надто багатих приходів, але самий бідний із них не буде біднішим, ніж ваш. Мій приход є між ними посередній — для мене хватає і, думаю, що і для вас хватило б.
Коли бажаєте більше ознайомитися — прошу о. Карпа приїхати до мене в гості, зробити екскурсію, одноразово і побачите Москву. Прошу.
А щодо мого здоров'я, то не можу ним похвалитися. Довгочасне навчання, неправильне, нервове, сидяче життя підірвали його і тепер приходиться весь час слідкувати за ним та клеїти, як розбитий горщик. Я жаліюсь на своє горло, яке, однако, в далеко кращому тепер виді, ніж це було раніш; турбує також мене і становище шлунка. Зараз я цим старанно займаюсь, хочу ліквідувати хворобливість, бо вона мені в будучому може стояти як перешкода в праці на ниві церковній, а остання тепер, як Ви знаєте, має велику потребу в здорових робітниках.
Ви мені нагадуєте про свою доцю. Як би мені хотілось тепер її побачити. Я її бачив, коли вона ще нічого не говорила, а я в таких маленьких нічого не розуміюсь, а ось тепер то було б цікаво на неї подивитись. Хотілось би послати їй «цюцю», та це не так просто: тут, де я живу, также трудно дістати щонебудь, яку вас в Почаєві, а з Москви слати продукти заборонюється, везти же це все приладдя більше ста кілометрів з Москви до себе, також складно, але однако якось це діло треба буде влаштувати, бо не може ж «цена» бути без «цюцю», а то вона буде «дуняти», що я її забув.
До побачення. Остаюсь з пошаною до Вас
Ієромонах Феодосій.
Костерово.
17.12.55р.
* * *
ВАШЕ ПРЕОСВЯЩЕНСТВО,
Преосвященнейший Владыко!
Со скорбью узнал о Вашей болезни. Молю Бога о Вашем скором выздоровлении и о продлении Ваших драгоценных дней для Церкви и для меня. Хочется Вас повидать, но все никак не соберусь — то холод, то работа, а иной раз здоровье капризничает.
У меня желудок не совсем в порядке. Еще в Семинарии он давал о себе понемногу знать, а теперь он стал требовательнее. А все виноват сам. Как принял монашество — думал сразу на небо попасть, да не тут–то было. Перестарался. Оказывается, что для спасения недостаточно иметь только искренность, настроенность и желание — нужно еще и уменье. Вот почему нужно знать аскетический опыт свв. Отцов. После пострига я круто обошелся с собой — обуздал себя излишним постом, который рекомендуется совершать не сразу, восходить от силы в силу постепенно и для здорового человека, а для больного тем более. Теперь я действую по–иному. Хотя себя не закармливаю, но однако своего ослика не обижаю — питаю, грею и лечу, так как на больном осле далеко не уедешь, а передо мною еще целая жизнь, которая хотя мне и не очень нужна, но, быть может, она пригодится для других.
Как–то недавно писал Вам, но ответа не получил — наверное, в связи с плохим состоянием здоровья Вашего Преосвященства или же мешают дела, которых у Вас очень много.
Поздравляю Вас с Рождественским постом, наступающими Праздниками и желаю больше не болеть.
С любовью к ВАМ
иеромонах Феодосий
22.12.55г.
* * *
Дорогий о. Архімандрит!
Перше всього дозвольте вітати Вас з Різдв'яним постом та побажати в доброму здоров'ї діждати Святого Христового Нарождення.
Вам, мабуть, вже відомо, що зі мною сталось після закінчення Академії, а лише не відомо моє містоперебування. Таким чином, по милості Божій, я тепер вже ієромонахом. Подивлюсь я на себе — нікуди я непотрібний. Як тяжко стати дійсною людиною, скільки треба боротьби! Аж страшно. Яку треба видержку, силу волі, свідомості святості. На нашу долю випало пише дивуватись тим велитенським, тітаничним духом святих отців. Ось я сьогодні розсердився на кота, і сам же я виноват, сиджу та й думаю: коли я не зумів полагодити з котом, то як же то мені прийдеться жити з людьми, які часто бувають далеко гірші кота? Пробачте, заговорившись про котів, я відклонився від головної теми. Так ось я тепер на приході. Живу посередньо. ні на кого не обижаюсь, а лише собою дуже не вдоволений, що не можу кращим стати.
Хотілось монашество в Лаврі прийняти, але мені наперешкоді стали Панкратій та Севастіян. Ця недальнозора, труслива, як заяць, політика їх немає в собі нічого похвального. Їм, навпаки, треба було б дорожити освіченими людьми, закликати їх до себе, а вони гонять. Оскільки мені не пощастило прийняти іночество в Лаврі — я його прийняв в м.Володимирі. Постригав місцевий єпископ, він же мені і духовний батько. Видимо, така Божа воля.
Переписуюсь з о. Ігнатієм. Пишіть, як Ваші діла на Козацьких Могилах. Який стан моральний та матеріальний монастиря? Як Ваше здоров'я? Пишіть про все, жду від Вас листів.
З пошаною до Вас
Ієромонах Феодосій
22.12.55р.
* * *
Добрий день, Панотче!
Тільки що отримав Твого листа і хочу на нього коротенько відповісти.
Ти добре вчинив, що дав мою адресу о. Мирославу. Я давно вже збираюсь написати до нього, але до цього часу ще нічого не писав. Я з ним мав переписну в Академії, але закінчуючи її, я йому писав, щоб він оставив листування зі мною на недовгий час поки я влаштую своє життя по-новому і дам йому свою іншу адресу. Так у нас було припинене листування, яке ж однако знову потрібно наладити.
Ти питаєш як діло щодо машинки – як бачиш. Букви «І» та «є» мені удалось зробити, а «Ї» поки що ні, але думаю з бігом часу її також приробити. Це є дуже корисне, економно і вигідно. На одній і тій машинці можно писати і по-російські і по-українські. Раджу і Тобі так зробити. За роботу візьмуть менше 20 карбованців.
Окрім польських «ксіонжечек» придбав для себе медицинський справочник та «Аналітики» Аристотеля.
Ти ще прохав у мене адресу о. Карпа, ось вона.
Про себе я нічого не пишу, так як нового поки що нічого не прибуло, та крім того, ми з Тобою не так давно бачились.
Радий, що у Вас все гаразд, бажаю, щоб ще краще було.
Вітаю Галину П., Твоїх діток і Тебе.
Ієромонах Феодосій
22.12.55 р.
* * *
ВАШЕ ВИСОКОПРЕПОДОБІЄ, ВІТАЮ ВАС!
Дорогий отець Ігнатій! Ви, мабуть, вже давно чекаєте від мене листа, будучи нечемним, заставив Вас так довго ждати на нього. Мені не дуже хочеться Вас частувати своїми листами тому, що а однієї сторони, коли вони часто пишуться, бувають нецікаві, а з другої — я зауважив, що листи дуже багато беруть часу, а тому я собі вже неоднократно давав слово писати лише те, що є необхідне і корисне, а так як часте листування мало приносить користі, то я думаю, треба його трохи буде звузити. З Вами я готовий мати, звичайно, таку ж само переписку, якою вона була до цього часу, а щодо інших, то прийдеться скоротити. Для того, щоб написати лист, потрібно затратити не менше години, а коли у мене є хороших знайомих двадцять, то уявіть собі скількито часу марно тратиться.
Щоб не забути, то хочу зараз Вам нагадати про канікули, коли не думаєте лишатись в Ленінграді або приході, то до мене - милості просимо. Я маю книги, будете читати - скучно не буде.
До побачення. По-братерські цілую, Ієромонах Феодосій
24.12.55 р.
* * *
ДОРОГОЙ О. ДИМИТРИЙ!
Пора, давно пора было написать тебе о своем существовании, давно собирался, но все что-нибудь мешало, стояло на пути.
Итак, начнем аб ово, то есть с самого начала. После многих переживаний и раздумий, я решил стать тем, кем я есть. Когда я окончательно остановился на той мысли, чтобы быть монахом, я, предварительно, договорившись с Владимирским епископом Онисимом, осуществил свою мечту за несколько дней до Успения Богородицы. На Успение был рукоположен во иеродиаконы, а через неделю — во иеромонаха. После трех дней практики поехал на приход, на котором и сейчас обретаюсь.
Мой приход имеет некоторые сходства с твоим. Станция, народ деревенский, имеется две довольно красивые церкви, кругом лес, а возле храма протекает небольшая речушка. До станции столько же пути как и у тебя. Служу я вторым священником. Настоятель мой старенький. Хор немного лучше поет, чем у тебя. Работы не очень много. Свободное время все посвящаю чтению книг. Так и живу, не скучаю, добровольно выбрал этот путь - охота хуже неволи. В доме имеется четыре стены — они прочно меня охраняют и я брожу в них, как загнанный в клетку лев. Бурен мой дух, бурен, и в монашестве он пока не нашел себе покоя Иногда мне хочется кричать на весь мир, а иной раз хочется бежать в пустыню и поселиться «у последних моря»; иногда мне хочется расцеловать всю землю, обнять ее, как маленького ребенка и упокоить ее на своей груди, а иной раз мне хочется взять эту землю, этот глупый мячик со всеми гадами и насекомыми и забросить туда, где Макар телят не пасет. Сколько сил и милости было употреблено со стороны неба, а люди такие же, куда-то прутся, куда-то их ветер несет и нет рычага, которым можно было бы повернуть это хитрое животное вспять и спасти его от погибели, увлечь его от бездны. Но сделать ничего нельзя; смотришь, смотришь — и видишь в себе одно лишь бессилие, а от этого удваивается боль... Люди далеко зашли и хочется знать, чем кончатся эти их проказы. Буди воля Господня над нами!
Жизнь — это борьба, лучше не скажешь. Чем больше борешься, тем больше объектов борьбы; чем сильнее давит рука на пружину, тем сидьнее пружина давит на руку. Когда жизнь идет по линии наименьшего сопротивления, по течению, тогда и сопротивление не чувствуется, но стоит повернуть свою ладью против течения — и вся трудность такого прогрессивного продвижения даст о себе знать. Иное дело идти за течением, другое дело стоять среди течения и совсем иное дело принудить себя идти против течения. Когда жизненным принципом в человеке служат страсти — борьбы не ощущается; когда человек сопротивляется своим страстям (он подобен стоящему среди течения) — борьба уже ощущается, но когда человек не только сопротивляется своим страстям, но и старается их искоренить, то это будет уже целое шествие против течения. Трудно уберечь свою главу от ударов судьбы — еще труднее уберечь душу от демонского стреляния; сложен мир физический, но многообразнее его мир духовный. Я еще не боролся, лишь заглянул — и ужаснулся. Воистину достойны удивления все наши церковные подвижники, воистину дивен Бог во святых своих!
Как ты живешь, мой дорогой друг, какие у тебя новости, разговаривает ли уже Наденька, как здоровье всех вас (я своим не могу похвалиться: и тут болит и тут болит), где теперь прочие? Все пиши!
Привет матушке, Матроне В., о.Василию, Вале и Кондратьевым.
С уважением и любовью
иеромонах Феодосий
25.12.55 г.
* * *
ЗДРАВСТВУЙТЕ, МНОГОУВАЖАЕМЫЙ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ!
Прежде всего разрешите Вас поздравить с Новолетием и Рождеством Христовым. Зная какое у Вас капризное здоровье, желаю Вам в добром здравии и духовной радости провести эти славные дни.
Вот я уже и на приходе. Не так кажется давно был студентом, писал кандидатку, переживал, и все это прошло, остались лишь одни светлые воспоминания. На приходе приходится совершенно по-другому чувствовать и мыслить, приходится приспособляться к новой житейской обстановке. Приход мой сельский, Здесь имеется два каменных, довольно красивых храма, около которых протекает небольшая речушка. Служу я вторым священником — нас двое. Времени свободного хватает, которое я стараюсь заполнить чтением книг и другими полезными вещами.
Вы, наверно, знаете, что я принял монашество. Еще будучи в Академии я Вам об этом говорил, правда, все это было еще неопределенно. Труден и рискованный этот шаг, но он уже сделан. Постараюсь, с Божьей помощью, непорочно пройти этот путь. Я нисколько не раскаиваюсь в своем поступке. Если этот путь более тернист, нежели другие пути, то я потому его и выбрал, что он более тернист. Я выбрал себе монашество не потому, что я его возлюбил более нежели другие, я прежде всего возлюбил конечную цель, а монашество должно послужить, как средство, как мостик к достижению этой цели, цель же моя — принести максимум пользы для Церкви, следовательно, и для народа. Всякое дело требует жертвы — Церковь основана на Христовой Крови — это не напрасно. Я всего себя решил принести без остатка на алтарь Церкви, удастся ли мне осуществить свои желания — не знаю. Если нет, то пусть Господь примет мои благие желания и намерения, как недоконченное мною дело.
Я знаю, что у меня будут трудные минуты в жизни, но у кого их нет? Я знаю, что хорошо иметь семью и наслаждаться ее уютом, но для этого, мне кажется, теперь не время. Тайна беззакония шествует с нарастающей быстротой. Кто этого не видит?
Нравственное состояние у меня среднее. В душе тлеет чувство недовольства собой — признак, что я далеко еще не на месте. С момента принятия мною иночества, я все еще топчусь на одном месте, а если и был кое-какой прогресс, то он очень незначительный. Ограничиваюсь неделанием грехов, но теперь такое нравственное состояние для монаха равняется пустоте. Это значит ограничится лишь только возделыванием почвы, не засевая ее добрыми семенами. Надеюсь на Бога, Чья сила и в немощи совершается.
Что могу еще сказать я Вам? Часто вспоминаю Академию, своих бывших наставников и хороших друзей. Отца Ректора, Вас, Николая Петровича, о.Константина Нечаева и некоторых других вспоминаю в своих недостойных молитвах — прошу, потрудитесь, пожалуйста, передать им всем мой поклон и благодарность за воспитательные труды.
Еще раз желаю Вам доброго здоровья и сил для трудов на Ниве Церковной.
Любовно лобзаю Вас, остаюсь при наилучших пожеланиях Ваш недостойный ученик и пастырь Церкви Христовой
иеромонах Феодосий (М.Дикун)
3.1.56г.
ВВЕРХ
|