НАЗАД
.:: ИЗБРАННЫЕ МАТЕРИАЛЫ ::.
«Кременчук Православний» №№ 1-2
РІЗДВЯНЕ ПОСЛАННЯ МИТРОПОЛИТА ПОЛТАВСЬКОГО І КРЕМЕНЧУЦЬКОГО ФЕОДОСІЯ
боголюбивим пастирям, чесному іночеству і всім вірним чадам Полтавської епархії
Мої дорогі брати і сестри!
Різдво Христове в цьому році особливе, надзвичайне. Людство йшло до нього протягом тисячоліть. Нині виповнюється рівно дві тисячі років з того благословенного часу, коли тихої зимової ночі у невеличкому Палестинському містечку Віфлеємі народився Цар царів, Володар володарів Ісус Христос - Спаситель світу.
А було це так.
Вийшло повеління Августа кесаря здійснити перепис населення Римської імперії. Виконуючи цей наказ, 0бручник Йосип разом з Дівою Марією із Назарета пішли до Віфлеєму, щоб там пройти перепис тому, що родом Йосип був звідти. Коли святе сімейство прибуло до міста, виявилось, що через великий наплив народу місць в готелі для них не знайшлося. Заходила ніч. Щоб не залишатися просто неба, Йосип з Марією пішли в поле, де була печера, в котру пастухи в негоду заганяли своїх овець. В цьому убогому приюті Святая Діва народила Свого Сина-Первенця, спеленала Його і поклала в яслах (Лк.2,7).
Неподалік віфлеємські пастухи стерегли своє стадо. Раптом їм з'явився Ангел Божий і сказав: "Не бійтеся, я приніс вам радісну звістку, я сповіщаю вам велику радість, яка буде всім людям, бо нині народився вам у місті Давидовім Спаситель, Котрий є Христос Господь; і ось вам знак: ви знайдете Младенця в пеленах, Який лежить у яслах" (Лк.2,10 -12). І тут на нічному небі з'явились сонми Ангелів, вони співали: "Слава на небі Богу, і на землі мир, а в людях благовоління" (Лк. 2,14). Після цих чудесних видінь пастухи сказали один одному: "Давайте підем до Віфлеєму і побачимо, що там трапилось і про що сповістив нам Господь" (Лк.2.15). Пастухи пішли, знайшли Марію Діву, старенького Йосипа і Младенця Христа, Котрому з благоговінням вклонилися.
Євангеліст Матфей цю розповідь доповнює. Він говорить, що в момент народження Христа на небі з'явилась незвичайна зірка. Східні мудреці, побачивши її, прийшли до Єрусалиму і запитали: "Де тут знаходиться Новонароджений Цар Іудейський? Бо ми бачили зірку Його на Сході і прийшли привітати Його" (Мф.2,2). Зірка привела волхвів до печерки, вони вклонилися Спасителю і поклали перед Ним дарунки свої: золото, ладан і смирну.
В ці величні дні святая Церква співає: "Христос рождається - славіте!" Скільки в цих словах щирої радості, скільки втіхи та щастя! Христос рождається, Христос народився - в небі співають Янголи. Христос народився - і жахаються іроди. Христос народився - і, торжествуючи, оновлюється Земля. З цього дня почалася нова ера для людства, нове літочислення. Новонароджений Младенець знімає з нас тисячолітній Адамів гріх - тягар прокляття - і дає нам надію на спасіння, на духовне оновлення, на кращу долю.
Нині, в ці урочисті хвилини по всій Землі лунає спів про чудесне і преславне Таїнство втілення Сина Божого, Який, за словами апостола Павла: "Себе принизив і вигляд раба прийняв" (Філ.2,7). Сьогодні наша думка цілковито звернена до Божого Немовляти. Славлячи Його, ми разом з Церквою виголошуємо: "Ликують ангели всі на небі і радіють людіє днесь, іграє вся твар Рождшагося ради в Віфлеємі Спаса Господа; яко всяка лесть ідольская проста, і царствує Христос во віки". Христос зійшов на землю, прийняв на Себе наше тіло і дав нам можливість богоспілкування. Він приніс нам духовну радість і став запорукою нашого вічного буття, про що Він Сам сказав: "Я путь, істина і життя" (Ін.14,6).
У цьому році ми, православні, і не лише ми, а й увесь християнський світ, відзначали величний ювілей - 2000-ліття від дня народження Ісуса Христа у Віфлеємі. Дві тисячі років - це довга путь, яку подолало християнство. Ця путь не лише довга, а й многотрудна. Спаситель вірним Своїм говорив, що їх "будуть ганьбити, переслідувати та чорнити" (Мф. 5, 11). Так і сталося: християн кидали у в'язниці, катували, мучили, засуджували до смертної кари. А вони все терпіли, пам'ятаючи слова, сказані їм Спасителем: "Радійте і веселітесь, бо велика нагорода на вас чекає на небі" (Мф.5, 12).
Віра у християн була сильнішою меча, тюрем, вогнищ, кайданів і навіть самої смерті. Тому вони і перемогли. Завдяки цій вірі, великому терпінню та Божій допомозі ми сьогодні можемо цей ювілей святкувати. Так було колись, так буде і завжди, бо Христос сказав: "Я з вами у всі дні до кінця віку" (Мф. 28, 20).
Улюблені отці, браття і сестри !
Я всіх вас вітаю з великим ювілеєм, радісним святом Різдва Христового та Новим 2001-м Роком!
Бажаю вам великих милостей від Новонародженого Богомладенця Христа та допомоги Його в житті кожного з вас.
Благословення Господнє, любов, радість і духовний мир хай завжди живуть у ваших серцях.
Амінь.
З Божої ласки смиренний Митрополит Полтавський і Кременчуцький Феодосій
Різдво Христове 2000/2001 рік Полтава
В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ОБЫЧАИ ИНОСЛАВНЫХ
В каждой стране по-своему встречают Рождество Христово, причем в какой-то мере печать на это наложили древние обычаи. В этой статье читатель найдет некоторые сведения о современных рождественских обычаях.
В Швеции, с приближением праздника, улицы украшаются елочными гирляндами, газеты пестрят рекламами, витрины магазинов представляют собой чудесные выставки. В каждой семье идут приготовления. Раньше они были более хлопотливы: каждая хозяйка варила пиво и формовала свечи. Рождественский обед неизменно содержит окорок, украшенный орнаментами из сахара и красными лентами. Некогда к 9 декабря заканчивалась варка пива, ко дню святой Анны, поэтому на старинных изображениях святой она держит в руках кружку пива. Теперь и пиво, и свечи покупают, но особый напиток в семьях обычно готовится, а свечами наполняется дом, причем большая рождественская свеча должна на столе гореть всю ночь. В каждой семье есть свой "секрет", передаваемый по наследству, печения праздничных угощений, в частности традиционного пряника "пепперакор", которому придается причудливая форма.
На Севере, где шесть месяцев в году царит мрак, Рождество - праздник света. В ночь с 12-го на 13-е декабря Святая Лючия дает сигнал. Как сиракузская мученица третьего века стала покровительницей рождественских торжеств в Швеции - тайна. Но каждый год именно она является символом света. Все кажется спящим в небольшом городе. В 4 часа утра небо совершенно темное, с несколькими звездами. Среди полного мрака можно заметить свет: это Святая Лючия в образе девушки 16-17 лет, появляется в сопровождении девяти подростков со звездами.
Все они в длинных белых рубашках, надетых поверх пальто и повязанных красными поясами. На головах картонные позолоченные звезды. У девочки на голове елочный венок, на котором укреплены пять свечей. В руках у нее освещенный свечами поднос с чашками и печением. За ней процессия ребят со всяческим угощением, они несли также огромный кофейник. У кого-нибудь в руках звезда-фонарь. Отдельные группы соединяются и постепенно образуется процессия, идущая с пением из дома в дом. Дети накануне праздника ставят на пороге горшок с кашей - и утром рядом с ним, опустошенным, находят игрушки, принесенные добрым гномом Юльтамти. Стокгольм празднует Рождество иначе! Святая Лючия объезжает город на лошади, по улицам, декорированным светящимися гирляндами.
В Германии господствует традиционная елка - древний обычай. Улицы пусты, магазины, рестораны закрыты. За трапезой оставляется свободное место - для одинокого, бездомного. Нередко первый встречный приглашается к рождественскому столу. Обычные блюда - гусь, индейка, форель, особый праздничный хлеб. Появляются особые рождественские персонажи, в мантиях на беличьем меху. У одного в руках прут для гадких детей, а за спиной мешок с игрушками для хороших.
Роль рождественского доброго деда слилась издавна с личностью святого Николая, а потому уже 6 декабря нередко начинается праздник, когда в ночь дети выставляют ботинки за окно, чтобы найти их наутро наполненными пряниками и сластями. Венские кондитеры прославились изображениями из марципанов и сухих фруктов праздничных персонажей.
В Австрии задолго готовятся к празднику. Особая задача - устройство яслей, а также приготовление елочных украшений. После Николина дня начинается пост, в честь которого делается венок из елки, с четырьмя свечами, по одной на каждую неделю поста. Бывает особый дешевый базар "Младенца Иисуса", где можно по дешевке купить все нужное для праздника. В канун его все в волнении. Улицы переполнены, идут праздничные покупки. К вечеру все пустеет и глохнет - город кажется покинутым жителями. Редкие трамваи ходят пустыми. В окнах свет - мелькают зажженные елки. Перед ночной службой оживляются улицы: с фонарями, под снегом, идут все в церковь. А после возвращения - ужин, поздравления, подарки у елки и яслей, хранимых в семьях иногда от XVI века.
Рождественские дни Англии трогательно описаны Диккенсом. Главную роль играет Санта Клаус. Он наполняет чулки, выставленные у детских кроватей в ночь на Рождество, подарками. Первый день Рождества все дома, в семье. За столом традиционный пудинг, украшенный традиционной веткой. Ветками украшены и комнаты. Это древний обычай, а елка явилась недавно: первую поставил принц Альберт, муж королевы Виктории, когда ее старшему сыну исполнился один год.
Во времена Диккенса был обычай кому-либо бедному посылать корзинку, перевязанную рождественской лентой, с гусем. Поздравительные карточки возникли в сороковых годах, когда один лорд послал праздничный привет на разрисованной карточке. Это понравилось, а скоро стало обычаем и в Европе.
В Шотландии рождественский праздник сочетается с праздником древним - конца года. Принята и елка - в Эдинбурге около главного собора огромная ель блистает огнями в рождественскую ночь. Принято зажигать елки и у входа в другие церкви.
В Швейцарии немецкие обычаи переплетаются с французскими. Дед Мороз приносит детям елку и подарки. Во французской Швейцарии его сопровождает "Mere Fouettard", раздающая в назидание беспокойным детям прутья. Дети получают подарки на Рождество, взрослые - на Новый год. В некоторых местах существует обычай перед мэрией ставить большую елку, вокруг которой дети поют рождественские песни, а потом получают подарки.
В католических кантонах святой Николай в виде старца на ослике посещает малых детей. Его изображает кто-нибудь из друзей дома. Он поощряет хороших детей, журит других. Потом им выпивается традиционный стакан вина, а ослик получает кусок сахару.
В Бельгии и Голландии - обычаи центральной Европы. 6 декабря дети кладут перед камином корзинки с морковью - для осла, на котором должен приехать Пер-Ноэль. На утро вместо моркови находят сласти и подарки. В Бельгии принято собираться вокруг домашнего огня, у камина. Большое бревно бука должно тлеть до утра, для чего в полночь его покрывают пеплом, чтобы найти горящим при возвращении из церкви.
Во Франции в древности Рождество соединялось с празднованием Нового года. Был обычай одаривать друг друга, и каждая провинция имела свои подарки пищевые: где брюква, где сидр, где кровяная колбаса, где курица, раки, трюфеля, сыр. Встреча праздника искони сопровождалась весельем (Reveillon).
В старину был обычай приглашать к столу бедного путника, для которого оставлялось свободное место. Часть ужина оставлялась "для мертвых".
В Провансе возжигалась рождественская свеча. Часть хлеба предназначалась нищим. Каждая провинция имеет традиционные блюда. С праздником связывались во Франции мистерии. В XV в. в 25 километрах от Парижа в Монтери ставилась Рождественская мистерия под руководством духовенства. В XVIII веке этот обычай исчез. Впрочем, есть места, где до последнего времени каждые пять лет исполняется старинная пастораль, в которой фигурируют пастухи, волхвы, ангелы.
Обычаи устраивать ясли (креш) очень распространен и сейчас. Небольшие раскрашенные фигуры из глины изображают волховов, ангелов, пастухов на фоне пещеры, где лежит Божественный Младенец. По преданию, этот обычай идет от Франциска Ассизского.
Елка во Франции появилась в середине XIX века, хотя познакомились французы с ней уже в походах Наполеона. Сохранились сведения о том, как удивлен был Наполеон, когда, проезжая через Пруссию, увидел в окнах освещенную свечами елку.
Первая елка в Париже была устроена известным критиком Сент-Бевом, который в 1837 г. познакомился с этим обычаем в Швейцарии. Восхищенный им, тридцатитрехлетний Сент-Бев воспроизвел его в Париже, с участием Жорж Санд, которая тоже устроила елку для своих детей. Далеко не сразу утвердился этот обычай, поначалу воспринятый только богатыми людьми. Теперь в Париже с 13 декабря целый месяц продаются десятки тысяч елок. Париж, по словам одного журналиста, приобретает вид лесистой Галлии, так как его наполняют ели, пихты и другие деревья, с древности связанные с праздником. Они стоят на набережной Сены, на цветочных базарах, в больших и малых магазинах. Одновременно превращается Париж и в птичий двор: каждая семья хоть раз хочет иметь у себя гуся, индейку, фазана, утку… Только 20 процентов французов бывают на ночной мессе. Многие, половина всего населения, празднуют только день праздника, ночью предаваясь сну.
В Польше выходят в канун праздника - ждать звезду. Появление звезды означает приход ангела с подарками - и все собираются на трапезу из четырех рыбных блюд. Сколько приготовлено мест - столько должно быть людей, иначе - плохая примета. Приглашенный должен заменить себя другим, если он не может прийти. Одно место остается свободным, символизируя приглашение отсутствующих членов семьи, умерших. На столе разбросана солома - напоминание пещеры. Большая смоченная водой просфора (оплаток) разделяется между всеми живыми существами дома, на фермах от нее дают кусочки коровам, овцам, курам. Разыгрываются пантомимы костюмированными детьми, обычно фигурируют черный дьявол с красными рогами и ангел в белом с шестом, на котором установлена серебряная звезда. Участвуют и маги, пастухи, Ирод, ангелы, демоны…
В Италии и Испании происходит карнавальное веселье: хлопья северного снега заменяются конфетти. Участвуют веселые маски, люди танцуют … Но своим чередом идут рождественские мессы, особо торжественные. Совершаются религиозные процессии. Как известно, в Италии возник обычай устроения яслей. Святой Франциск прогуливался в лесу - у него родилась мысль. С помощью одного верующего он положил солому около ствола дерева и сделал фигуры, изображающие Святое Семейство, пастухов, волхвов. На этом месте стали каждый год возобновлять эту "креш", и обычай утвердился.
Есть часовня в Риме, Санто-Бамбино, куда к этим яслям в ногах Младенца Иисуса, несут письменные просьбы со всей Италии. Письма кладут к ногам Младенца, они заключают в себе потаенные желания детей и взрослых. Идет служба - церковь обслуживается францисканцами - с молениями об исполнении прошений, после чего письма сжигаются. Большей частью на них адрес написан так: "Бамбино. Рома" - только эти два слова.
А. БЕДРИН
"Православная жизнь", № 12/1957
В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ
"ИБО МЫ ВИДЕЛИ ЗВЕЗДУ..."
Серая слякоть столичного января. Тяжелеет от сырости обувь. Усталые тучи, измучившись от однообразия, почти подползают к холодному, в проплешинах, асфальту. Издерганные от многолюдья, нервные женщины в сатиновых халатах гоняют в вестибюлях метро лужи. Тоска уже совсем пробирается в душу, но что-то подзабытое, но очень знакомое ее не пускает. И она растерянно мечется рядом, не понимая, в чем дело.
Но я-то знаю. Через несколько дней придет радостный праздник Рождества Христова. Я зажгу свечу и в тепле ее торжественного света открою самую главную в моем доме книгу. На обложке ее в который раз с тихой радостью прочитаю: «В благословение и на молитвенную память о Святой Земле...» Открою дорогие странички, вдохну полной грудью праздник святого Христова Рождения: «И сказал им Ангел: не бойтесь: я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям».
Это Рождество - третье после моего возвращения из Иерусалима. Чем ближе был светлый Праздник, тем более томилась душа и замирала от сложного чувства радости и ностальгии, грусти и трепета. Не могу найти имя этому чувству. Но во всей своей сложности оно светло, ибо нет перед чистыми очами Праздника места ничему наносному, мелкому, зрящному.
Два полюса памяти. Давний, в котором выбитые на морозе половики - счастливая дорожка к разодетой елке. Была такая мода в моем детстве: вешали на елку конфеты, печенье, мандарины в блестящей фольге. С тех пор как припечаталось: запах мандаринов - Новый год, бабушкины торжественные морщинки, скрип морозного снега за окном - Рождество… И совсем близкое, почти вчерашнее: Вифлеем, святая пещера Рождества Христова, невыносимая жара, горячий камень вифлеемской базилики. И еще мальчишки-попрошайки. Они забегают вперед, жалостливо заглядывают в глаза и произносят одно слово - шеккель. Неуслышанные, маневрируют, стуча босыми пятками по асфальту, и опять тянут грязные ладошки: шеккель, ну пожалуйста, один шеккель.
Грязные детские руки в Вифлееме тянут мне свернутый в рулон плакатик. Шеккель. один шеккель…
Теперь и у меня дома висит этот плакат.
- Что за город? - спрашивают гости.
- Иерусалим, - стараюсь сказать обыденно, но сбиваюсь на любовь и трепет, - Иерусалим…
…Живу здесь почти неделю. На родине Иоанна Крестителя, в Горнем монастыре есть у меня маленькая келья с иконкой «Целование святой Елисаветы» и крошечным огоньком лампады перед ней. Вчера допоздна читала Евангелие. Про волхвов, отправившихся поклониться Царю Иудейскому, ибо видели звезду Его на Востоке. Про Младенца в пеленах, лежащего в яслях, к Которому поспешили пастухи и возвратились, «хваля Бога за все то, что слышали и видели, как им сказано было». А сегодня, спасаясь от вифлеемского солнцепека, опускаюсь в маленькую пещерку и, не понимая еще, что происходит в моей жизни что-то неподвластное общепринятому смыслу, медленно отсчитываю невысокие ступени…
Наверное, я все-таки боюсь этой встречи. Какая-то неясная самой себе сила держит меня у входа. Окунувшись в прохладу святого вертепа, все еще ощущаю спиной палящие лучи осеннего иудейского солнца и, прячась от него, делаю вперед три маленьких неуверенных шага. Со мной матушка Горнего монастыря Наталья, милая разумница, чьи длинные темные одежды и светлый апостольник совсем не сковывают движений и не мешают в жару. Легким шагом она подходит к месту рождения Спасителя, покрытому мрамором и обложенному серебром в виде звезды («Ибо мы видели звезду», - говорили волхвы), опускается на колени и слегка касается губами камня. Потом на несколько секунд припадает щекой к святому месту и, перекрестившись, отходит в сторону, уступая место мне.
Делаю еще шаг навстречу серебряной звезде, уже вижу латинскую надпись на камне: «Здесь от Девы Марии родился Иисус Христос». И смотрю вверх на мраморный навес, на многочисленные лампады - плод усердия разных христианских народов в знак почтения их к данному месту. Но взгляд опять возвращается к надписи: «Здесь от Девы Марии…», и опять хочется отвести его и отступить в полумрак вертепа, спасаясь от счастливой и ответственной минуты.
- Что же ты? - шепчет матушка Наталья. - Приложись обязательно, ведь это единственный раз в жизни…
- Не могу, недостойна, понимаешь меня, не могу. Вот только постою рядом…
Матушка смотрит на меня строго и удивленно. Еще секунда, и она скажет слова, до которых мне никогда и ни за что не додуматься. Она «спасет» меня этими словами, и я сделаю шаг навстречу серебряной звезде в святом вертепе. Слова были такие:
- Недостойна? Это же воздух наш, мы дышим им. Значит, и дышать мы недостойны?
И вот совсем рядом, у самых глаз, маленькая вмятина на камне - место Рождества Спасителя - и надпись вокруг нее. Чувствую легкий запах ладана, и, когда теплый камень встречается наконец с губами, у меня нет страха, скованности. Есть счастливая минута. Как и всякое счастье, она мгновенна и, как всякое счастье, вечна, потому что теперь на все отмеренные Господом годы она со мной.
Мы встречаемся глазами с Натальей и понимаем друг друга. Она - пережитое мною светлое потрясение, я - радость присутствия ее при чужой зарубке счастья. Мы отходим от северной лестницы и, несколькими шагами пересекая пещеру, подходим к маленьким мраморным яслям. Сюда был переложен Младенец сразу после рождения, именно здесь, на расстоянии вытянутой моей руки, пастухи и нашли Его. «И поспешивши пришли, и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях». Вчера при свете лампады - строки Евангелия, сегодня -при свете десятка лампад, бросающих в прокопченный потолок свои блики, «живые» ясли, отделившиеся вдруг от Священного Писания и ставшие конкретным (можно притронуться) предметом. Предмет прост, обыкновенен и очень мал. Именно это трудно постигается умом и почти без усилий принимается взволнованным сердцем. Хорошо, что так, хорошо…
Наш рождественский мороз и вифлеемская духота завязаны в крепкий узел сильного ощущения Праздника. Христово Рождество, обуженное до бабушкиных пирогов с капустой и блестящих мандаринок, вдруг раздвинулось до космических размеров и уже не вмещается в сердце, выплескивается из него в очень светлый, очень важный для меня момент. Потом вдруг фокусируется в точку - холодное серебро на теплом мраморе. Я познала его кожей щеки и дрожащими от волнения пальцами. Этот синтез конкретного и беспредельного, наверное, и есть та самая православная вера, которая вела паломников в далекую Святую Землю. И меня привела. И, дай-то Бог, пусть приведет следом многих других, и пусть будет им всем по вере их…
Удивительно: взяв свое начало в маленькой пещерке палестинского Вифлеема, светлый праздник Рождества Христова без всякой ностальгии прописался в далеком курском селе, под Брянском, в стольном граде Киеве, в черниговских деревнях, приютившихся под высокими соснами. Он везде желанен, везде свой и везде дома. Может, именно поэтому так естественен был и обратный процесс - калужский мужик, брянский купец, киевский «из благородных» тянулись к Святой Земле, как к целительному солнышку. Но железобетон плотины перекрыл животворные ручейки.
Мы жили без Праздника, жизнью постной, определенной, в которой все объяснимо. Нам объясняли даже, что путеводная звезда - выражение образное и не имеет к волхвам никакого отношения. Да и сами волхвы - выдумка наподобие сказок и легенд Древней Греции. Но вот едва не угасший пульс слабеющей руки вновь стал набирать забытую силу. Какие соки подпитали вдруг слабеющий организм?
Прежние. Те самые, которые могут снести любую возводимую на вранье запруду. Пережив эпидемию, отболев и ослабев после болезни, они вновь обретают под ногами почву, чтобы засеять ее отборными, элитными зернами. Не на суглинке - на здоровом, перспективном черноземе. И вот уже моя шестилетняя приятельница Варвара важно сдвигает в серьезном вопросе-брови:
- Вы придете ко мне на день Ангела?
Друзья приглашают по телефону:
- Брось все, приезжай на Рождество!
А вот и главный подарок - дождались. Как веры без посягательств, как дороги в Иерусалим, как возвращенных в храмы икон и песнопений на клиросе. Дождались Рождества, которое, опомнившись, государство нам «вернуло». Не ходите на работу, отдыхайте, празднуйте. А мы пойдем в храм. Простоим на всенощной, тесно прижавшись друг к другу. В радости простоим. Будем славить Христа, Пресвятую Деву Марию, подарившую миру Спасителя, и далекий святой вертеп с лампадами, озаряющими место рождения Сына Человеческого.
А в далеком моем Вифлееме сегодня, на Рождество, поют инокини женской обители, что в Горней. Вижу, как стоят они рядком, с ясными глазами, беззлобными сердцами и своим пониманием очень нелегкого служения Господу. Матушка Вера выводит праздничный тропарь уверенно, ведя за собой остальных. За что и прозвана Веруня-певунья. Ей вторят матушки Татьяна, Еликонида, Фотина. Маленькая пещерка озарена светом и пением, свет и пение сливаются в удивительное состояние благодати, которое здесь, в Вифлееме, уверена, пережил каждый паломник На моих окнах мороз. Тоненькие филигранные прожилки таинственного узора… Захочу, увижу в нем силуэты бредущих ночной дорогой волхвов и маленькую звездочку, предвестницу праздника. Об одном грущу - не дожила до светлого этого дня добрая моя бабушка, рано сгорбившаяся на скотном дворе под тяжестью пудовых вил с сеном, и вытянувшая жилы от бесконечной дойки. Как великую благодать принимала она всю жизнь самое малюсенькое к себе послабление, а должное, заслуженное - как подарок. Вот бы всплеснула руками, вот бы возрадовалась:
- Гляди, как наш народ уважают, целый выходной дали. Одно слово - Рождество…
Наталья СУХИНИНА
В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ
"У НАС В СЕМЬЕ ВЕРУ С ЖЕВАТЕЛЬНОЙ РЕЗИНКОЙ НЕ СМЕШИВАЛИ"
Энн МакЛеллан Лардас родилась в Бостоне, окончила Уэллсли Колледж со специализацией по английскому и русскому языку, живет в Хьюстоне, штат Техас, работает преподавателем и журналистом. Этот материал предназначался для одного зарубежного журнала, но редакция, ознакомившись поближе с содержанием, тотчас потеряла к нему всякий интерес. Уверены, однако, что наши читатели оценят его по достоинству.
- Расскажите нам о вашем прошлом, о том, что сформировало вас, ваши взгляды и суждения.
- МакЛеллан - моя девичья фамилия. Я выросла в Бостоне, в семье выходцев из Шотландии и Ирландии с давними и прочными католическими традициями: среди наших родственников были и священники, и монахи. Две вещи, однако, послужили причиной больших перемен в жизни нашей семьи как раз во время моего детства. Одной из них была расовая вражда, охватившая Бостон в 60-х гг.; другой была реформа Римской Церкви после II Ватиканского Собора. В моей памяти, к сожалению, не сохранилась «дореформенная» латинская месса; но я хорошо помню крутую волну нововведений, вдруг захлестнувшую наш сонный приход: возбужденных проповедников, монахинь в мини-юбках, разухабистые песни под гитару вместо органной музыки и григорианского распева. Сознаюсь, поначалу новизна привлекала меня, но даже я почувствовала неладное во время «выездной мессы» на пляже, где в роли Святых Даров фигурировали пицца и пиво… (сразу после чего грянула такая гроза, какой я не видывала ни прежде, ни потом, пока не попала в Техас).
- Трудно себе представить, чтобы II Ватиканский Собор мог санкционировать подобное мероприятие - не грозу, конечно, но все прочее.
- Не могу судить с определенностью, кто и под каким соусом проводил все это в жизнь. Ясно одно: II Ватиканский Собор, созванный, чтобы «приблизить Католическую Церковь к духу нашего времени», со своей задачей справился превосходно. И сегодня, через 30 лет подводя итоги достигнутого, многие католики видят единственный выход в немедленном отказе от взятого тогда курса. А есть и такие, кто вовсе отвергают решения Собора как незаконные. Я хотела бы поговорить об этом подробнее, когда в нашем «Разговоре по существу» кто-нибудь будет представлять Римскую Церковь.
- Но вот вы упомянули, что ваш приход раньше был «сонным». А ведь это, наверное, никуда не годится. Ведь еще в Пятикнижии Моисеевом сказано, что «Бог наш есть Огнь поядающий», а у людей вера стала всего лишь привычкой, чем-то вроде жевательной резинки, или, на недоброй памяти советском жаргоне, «отправлением культа». Не лучше ли было действительно «встряхнуть» их, вывести тем или иным способом из летаргического сна? Может быть, именно такова была цель нововведений?
- Не знаю, не знаю… напоминает гильотину в качестве средства от перхоти. Огромное число католиков в результате совсем отошли от Церкви. Но хоть у нас в семье веру с жевательной резинкой не смешивали, так оно отчасти и вышло: не было бы счастья, да несчастье помогло. Между тем обнаружилось, что наши соседи не разделяют взглядов моих родителей на расовое равноправие и гражданские права негров: дело доходило до угроз физической расправы и поджога. И когда во время расовых волнений 1968 г. мой шестилетний брат, ссылаясь на лидеров местной общественности, заявил за обеденным столом, что «черномазые свиньи, пропади они пропадом, устроили в Вашингтоне погром», то на следующий день отец повел нас в одну из протестантских церквей Роксбери, негритянского предместья Бостона. Он хотел доказать нам, что черная раса ничем не хуже белой; но главное, видя распад римского католицизма, он надеялся найти истинную Церковь среди нищеты и страданий - в негритянском гетто. И хотя мы и не нашли ее там - всякий протестантизм так или иначе основан на отрицании Церкви - я запомнила приветливые и добрые лица, задушевную проповедь и удивительную музыку.
- Хочу спросить вас вот о чем. Вы говорите, что ваши родители были недовольны самим фактом перемен в Католической церкви и в результате покинули ее. Но в то же время они были возмущены царившим в обществе расизмом, искренне желая, и даже, наверное, требуя, перемен, не так ли? Как увязать одно с другим? Где тут логика? Надеюсь, мой вопрос не обидит вас. Я не хочу никого задеть, не ищу спора, просто я должна в этом как следует разобраться.
- Думаю, в разговоре по существу обидам места быть не может. И ваш вопрос совершенно обоснован и сформулирован настолько точно, что в нем же содержится и ответ. В самом деле, вы ведь проводите различие между переменами в Церкви (от повседневных норм поведения до основ веры) и переменами в общественной и политической жизни страны. Если мы признаем, что различие это - между Церковью и обществом, в котором мы живем, - глубокое и принципиальное, для нас будет вполне естественным искать тех или иных социальных и политических перемен и в то же самое время бережно хранить Церковь от нововведений.
- Вы сказали еще, что ваш отец взялся за поиски «истинной Церкви», разочаровавшись в католицизме. Но ведь раньше-то он, наверное, думал, что Католическая Церковь - как раз и есть «истинная»? Или она потеряла всю свою «истинность», когда там стали носить мини-юбки?
- Совершенно верно: он был убежден в истинности Римской Церкви, и у него не было повода усомниться в этом. Поводом для сомнений стало все то, что вы связываете с мини-юбками и что в действительности называется модернизмом. Эти события потребовали от него - и многих других подобных ему - серьезного пересмотра своих знаний по истории Церкви и богословию; он обнаружил, что «потеря истинности» началась гораздо раньше, грубым счетом 1000 лет тому назад, когда Рим откололся от остальных Православных церквей, а сейчас мы наблюдаем лишь печальные последствия. А раз так, ему ничего не оставалось, как, покинув Церковь, к которой принадлежали многие поколения его предков, отправиться на поиски Церкви истинной. И пока мы продолжали искать ее по всему городу, какие-то русские купили участок неподалеку от нас и начали строить церковь. Когда над ней поднялись купола, наша семья уже была православной. Мы все чаще стали ходить сюда на службу; мне нравилось здесь, я чувствовала себя как дома. Но лет примерно до 15 мое понимание Православия было строго негативным, наподобие списка «Пассажирам запрещается…» в вагоне метро: мы не едим мясного и молочного по средам и пятницам, не поминаем Папу Римского за литургией, не кладем земных поклонов по воскресениям, не следуем гражданскому календарю, и тому подобное. Не нарушай - и с тобой все в порядке. Все ли? И только когда я стала регулярно исповедоваться у русского священника, я впервые увидела Православие без отрицательной частицы. Оказалось, что вера требует от меня самых неожиданных вещей: доброты, ответственности, послушания, самопожертвования, борьбы… Прежде жизнь представлялась мне в виде схемы или таблицы, где самое главное - вовремя занять нужную клеточку; теперь же оказалось, что я иду по дороге, полной испытаний и открытий.
- Согласитесь, видеть жизнь как дорогу испытаний и открытий - довольно типично для подростков, независимо от национальности и вероисповедания.
- Может быть; значит, я прежде росла в нетипичной среде. Сейчас, впрочем, гораздо более типичными для этого возраста стали иные образы, вроде выигрыша в лотерею, удачного судебного иска, или, на худой конец, телевизионной карьеры. В то время русским епископом в Бостоне был владыка Константин, впоследствии - Епископ Великобританский. Владыка регулярно встречался и беседовал с молодежью; кроме того, он сам навещал прихожан и нередко бывал у нас дома. Он не слишком-то хорошо владел английским; с отцом он говорил по-немецки, с братом - по-французски, а мне доставалась главным образом его улыбка. Так вот, все беседы владыки Константина с молодежью вращались вокруг одной темы: в чем смысл жизни? Тоже, наверное, типичный вопрос; только кто из взрослых даст на него прямой и честный ответ, не отшучиваясь, не выкручиваясь, не отмалчиваясь… А владыка убеждал и доказывал, что смысл жизни - в спасении души, ни больше и ни меньше; что наша жизнь лишь тогда имеет смысл, когда она ставится в связь с жизнью вечной, и каждый наш поступок оценивается по этому критерию: идет ли он на пользу душе или во вред? Если на пользу - делай; если во вред - откажись. Скажете, доктринерство, бесцельное самокопание? Ни в малейшей мере. Простая трезвость и честность. Когда владыка уезжал в Англию, я плакала: мне почему-то казалось, что я его больше никогда не увижу. И вот, через два десятка лет мы с ним снова соседи: он живет на покое в монастыре Христа Спасителя в Бланке, недалеко от Хьюстона, в уголке земли, о котором ни он, ни я не имели тогда ни малейшего представления. Я росла, смотрела и слушала, что происходит вокруг, врастала в жизнь тогда еще небольшого двуязычного прихода, пела в хоре, помогала старшим - и передо мной мало-помалу раскрылся тот чудесный мир, который зовется Православной Церковью. Далеко не вдруг открывается Православие приходящему в церковь; но чем ближе его узнаешь, тем больше оно изумляет своей красотой, стройностью, глубочайшей гармонией и взаимосвязью во всех своих измерениях и проявлениях. Все, что мы видим и слышим в церкви, подчинено единому организующему началу и выверено веками мудрого духовного опыта. Например, церковный календарь - «старый стиль» -переплетается с меньшими кругами богослужений: суточным, недельным, восьминедельным; последний основан на чередовании восьми гласов - мелодий. Но каждой мелодии соответствует особая совокупность молитв, которые вместе с ежедневными чтениями из Ветхого и Нового Заветов образуют как бы непрерывный курс христианского вероучения. На него накладывается годичный цикл праздников, посвященных событиям евангельской и церковной истории, учителям Церкви, подвижникам, мученикам за веру, венчается же весь год покаянной порой Великого Поста и торжеством Светлого Христова Воскресения - Пасхой. И все это сокровище досталось мне в двух экземплярах, по-английски и по-церковнославянски, чтобы я могла лучше узнать и полюбить его.
- Вы говорите о Церкви как о чем-то единственном и неделимом, и даже пишете это слово с заглавной буквы. Однако каждый знает, что даже христианских церквей очень много, не говоря уж о более древних религиях. И сами же вы описываете, как ваша семья перешла из одной церкви в другую. Не кажется ли вам, что та самая «истинная Церковь», которую вы искали, как раз и объединяет в себе все это многообразие?
- Нет, мне так не кажется. И хотя я знаю, что так кажется очень многим, тем не менее это заблуждение. Но начать нужно с того, что в самом деле существует огромное количество разнообразных религиозных групп и объединений, многие из которых называют себя церквями. Из того, что они неправославные, ни в коем случае нельзя выводить высокомерия или враждебности по отношению к ним; больше того, мы видим, что некоторые из них добиваются особого успеха в той или иной области - например в благотворительности, в христианском воспитании, в политической борьбе против захлестывающего наше общество зла, - словом, частного успеха, за что мы должны быть им благодарны и в чем мы должны брать с них пример. Но есть ли что-то иное помимо этих частностей? «Верую во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь» - повторяют и православные, и римо-католики (catholic как раз и означает «соборная») Никео-Цареградский Символ Веры, составленный более 1600 лет назад. Составленный именно для того, чтобы в случае сомнений и недоумении можно было бы обратиться к нему за разъяснениями. Церковь одна. Признайте, что церквей много (или что Церковь «разделилась на ветви», как теперь модно выражаться), и вы тотчас же вынуждены будете признать, что истина тоже разделилась - выбирай что больше нравится, на любой вкус. Могла ли Церковь сохранить истину неповрежденной, и если да - то как? Да и была ли она когда-нибудь вручена Церкви? Быть может, истиной обладают инопланетные пришельцы и раздают ее с летающих тарелочек? А может, правы современные идеологи, что вовсе никакой абсолютной истины нет, что все на свете относительно, «и что нету души, но одна только плоть, и что если и впрямь существует Господь, то Он есть только вид кислорода»? Вопросы эти - не риторические; но каждый, кто ищет на них ответа, неминуемо сталкивается с дилеммой Церкви: есть или нет? Одна или много? «Церковь одна» - так 150 лет назад назвал свою краткую брошюру замечательный русский поэт и мыслитель А.С.Хомяков. Позволю себе в заключение ответа на ваш вопрос привести из нее несколько слов: «…мудрость, живущая в тебе, не есть тебе данная лично, но тебе как члену Церкви, и дана тебе отчасти, не уничтожая совершенно твою личную ложь; дана же Церкви в полноте истины и без примеси лжи. Посему не суди Церкви, но повинуйся ей, чтобы не отнялась от тебя мудрость».
- Выше вы говорили, что между Церковью и обществом есть глубокое различие. Теперь вы добавляете сюда исключительность Православной церкви по отношению ко всем остальным. Как будто вы все «не от мира сего», но в то же время хотите оставаться в мире, говорите о каких-то социальных проблемах и политических сдвигах, которые вас якобы интересуют… Уж либо одно, либо другое: либо изолируйтесь в своей церкви, либо примите мир таким, какой он есть.
- Видеть мир таким, как он есть, мы обязаны: иначе мы впадем в самообман (что, впрочем, нынче тоже не в диковинку). Но «принимать» его - то есть соглашаться с ним, уподобляться ему - было бы прямым безумием. Впрочем, ошибкой было бы говорить и об изоляции. Свидетель - апостол и евангелист Иоанн Богослов, которого вы только что, сами того не ведая, почти дословно процитировали. В 17-й главе Евангелия от Иоанна, где приведена молитва Христа перед Его арестом, читаем: «Не молю, чтобы Ты взял их от мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть Истина. Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир…» Так что, оказывается, не только можно быть «в мире» и в то же время «не от мира», но это прямо соответствует словам Христа о Его учениках. Нужно только учитывать, что в различных условиях противоборство между миром и Церковью протекает по-разному. Одно дело, скажем, языческий Рим, где христиан бросали диким зверям на потеху толпе; другое - средневековая Европа, где слову римского архиепископа подчинялись всемогущие государи. Какое время мы переживаем сейчас - судите сами; однако христиане неправославных исповеданий во многом утратили ясность в этом вопросе, перестали отличать Церковь от мира. В православной церковной службе (ирмос 6-й песни, 6-го гласа) есть образ «житейского моря», где бушует «буря напастей»; Церкви-кораблю нужен немалый запас прочности, чтобы противостоять волнам. Необходимо добавить еще, что Церковь все-таки меняется и развивается: создаются новые приходы, епархии, и независимые поместные церкви в новых, не предвиденных никем условиях, начинаются и прекращаются новые, неслыханные прежде гонения на веру, открываются и прославляются новые святые, составляются новые службы на новых языках, вводятся новые праздники… Однако законы церковной жизни совершенно иные, чем в миру. Здесь руководит принцип всеобщей согласованности и взаимосвязи, о котором я упоминала выше: именно таков смысл слова «соборная» или «католическая» Церковь. Но это, наверное, уже предмет отдельного разговора.
- Если Православная Церковь и одна, то отдельных -поместных - православных церквей все равно немало. И здесь, в Соединенных Штатах, многие из них имеют свои приходы и епархии, вдобавок к Американской Православной Церкви. Но вы, ваши родители, ваша семья - в Русской Церкви. Наверное же, это не случайно; не в том только дело, что возле вашего дома в Бостоне когда-то построили русскую церковь. Что общего вы имеете с Россией, какое место занимает она в вашей душе?
- Все знают о влиянии Православия на русскую историю, русскую культуру. Гораздо меньше, к сожалению, слышно про обратную связь - про Россию и русских во всемирной Церкви. Хорошо бы нам всем получше узнать русских монархов, от великого князя Владимира до царя-страстотерпца Николая, русских мучеников, от языческих времен до большевистской эпохи, русских святителей, от митрополита Филиппа и патриарха Гермогена до нашего современника архиепископа Иоанна Шанхайскаго и Сан-Францисского. Говорят: «Каждый русский должен знать и любить Православие». Я скажу по-другому: «Каждый христианин должен знать и любить Россию». В прошлом много писали о некоем слове, которое Россия должна-де возвестить всему миру; иные и до сих пор еще дожидаются его, а между тем - «имеющий ухо, да слышит». С начала страшного нашего века и до сего дня слово это звучало всюду, где торжествующему злу вопреки горел чистый и светлый огонь Православия. Яснее ясного звучит оно с иконы Святых Российских Новомучеников; мне радостно, что торжество их прославления состоялось в моей стране, в 1981 году в Нью-Йорке. Церковь и Россия неотделимы друг от друга: одна невозможна и немыслима без другой. И глядя на то, как новые иммигранты из СССР, без различия национальности и убеждений, приходят в Русскую Зарубежную Церковь, как некогда «американизированные» и оставившие церковь русские иммигранты и их дети возвращаются сюда в поисках чего-то лишь смутно знакомого, но жизненно необходимого - совсем как моя собственная семья - я испытываю несказанную благодарность России. 70 лет русского изгнания разнесли семена Православной веры по всем континентам; плоды, созревшие у нас на американской земле, достались мне, моим родителям, братьям, сестрам, детям.
Два человека, о которых рассказывает автор этого интервью, уже окончили свой земной путь: Джеймс (Фрэнсис) МакЛеллан, в августе 1995 г., и Епископ Константин, в мае 1996 г. Упокой, Господи, души усопших рабов Твоих.
«Радонеж» № 19/1997
В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ
НЕ НУЖНО СПЕШИТЬ!
Очень часто наши современные юноши и девушки, закончив среднюю школу и достигнув совершеннолетия, начинают ощущать себя взрослыми, опытными, знающими жизнь людьми. Они перестают прислушиваться к мудрым советам родителей и все решения, касающиеся их личной жизни, стараются принимать самостоятельно, порой даже не задумываясь над тем, правильно ли они поступают. Как правило, подавляющее большинство молодых людей в возрасте 18-19 лет стремится к тому, чтобы поскорее создать семью и, окончательно освободившись от родителей, начать свою собственную жизнь, самостоятельно решать бытовые проблемы и преодолевать жизненные препятствия, при этом ни спрашивая ничьих советов, а руководствуясь своим собственным опытом. И вот, в один прекрасный день, эти молодые, только что вставшие со школьной скамьи люди, торжественно ставят в известность родителей о своем решении пожениться. Родители же, понимая, что отказы ничего не дадут, угрозы не испугают ревностных охотников за счастьем, а увещания и нравоучения не увенчаются успехом, все как один нерешительно кивают своими старческими, украшенными сединами, головами в знак согласия.
Молодые счастливы. На следующее утро они радостно бегут к местному священнику и убедительно просят повенчать их. Но служитель алтаря не привык спешить в таких случаях: для начала он попытался объяснить молодым, что такое брак в христианском понимании. Но они, похоже, не желают слушать наставления батюшки о жизненном опыте, о христианской любви, о супружеской верности. Без конца перебивая его, на все отцовские увещевания они в один голос твердят: «Батюшка, нам нужно срочно повенчаться, мы заплатим, сколько скажете, только, пожалуйста, побыстрее сделайте это.
Ну что делать бедному священнику? Он, казалось бы, перепробовал все: и просил, и уговаривал, и обличал и даже запугивал, а они одно и то же: «Мы готовы, мы не боимся семейной жизни». Ну что ж, повенчались они. Богатые родители выложили порядочную сумму, чтобы заказать огромный зал в привилегированном ресторане и сыграть роскошную свадьбу своим любимым деткам. Свадьба подучилась на славу, там было все: бесчисленное множество гостей, дорогая еда и выпивка, тосты, поздравления в адрес молодых и их родителей, танцы до упада, различные развлечения и зрелища. А в центре всего этого были они - эти молодые люди, которые были очень влюблены и не представляли свою жизнь друг без друга. Но вот под утро зал постепенно начинал пустеть: гости потихоньку расходились, сердечно прощаясь с молодыми и желая им всего наилучшего. И вот наконец закончился этот пышный свадебный карнавал - и началась новая совместная жизнь. Первое время все казалось бы шло «как по маслу». Молодые были счастливы, жили, как говорится, «на широкую ногу», удовлетворяя все свои страсти, растрачивая родительские деньги, подаренные им в качестве подарка в день свадьбы. Они не нуждались ни в чем: ни в жилье, ни в пище, ни в одежде, ни в чьих-либо советах. Руководствуясь во всех случаях жизни своим личным опытом, они стали даже потихоньку забывать своих родителей. Целые дни напролет они проводили или дома, или на пляже, или в каком-нибудь баре со своими друзьями. Так постепенно текла их совместная жизнь, полная радостей и веселья. Так может быть продолжалось бы еще долго, если бы не... В один прекрасный день молодая жена поведала своему юному мужу, что она ждет ребенка. Услышав это, он оторопел. В его молодой, изнеженной роскошью и достатком душе словно что-то оборвалось, настроение резко упало, взгляд на будущее был какой-то мрачный. То же испытывала и молодая супруга. «Что же делать?» - дрожащими от страха губами шепчет она. Господи, как молода еще она. Другая мать радовалась бы на ее месте, благодаря Бога за дарованное дитя, а она... Ей стыдно, она не сможет показаться с животом на улице среди людей, она не сможет любить этого ребенка, как мать, она не сможет воспитывать его, как мать, потому что она еще ребенок, который нуждается в родительское воспитании, материнской ласке и отцовской защите. «Аборт!» - со злом прошипел муж, набравшись решительности. На этом и сошлись. Ничего не сказав родителям, извлекли плод из утроба. Операция прошла успешно. Все кончено. Теперь казалось бы ничто не может помешать этим молодым людям начать новую жизнь. Но не тут-то было. Что-то никак не могут наладиться отношения между ними. Что-то невероятное творится с мужем. В последнее время он начал испытывать какое-то отвращение к своей жене. Он понял, что совсем не любит ее, что ничего их не связывает друг с другом. Как это ни странно, молодая жена испытывает те же чувства. Более того, она даже встречает парня, который, как ей кажется, намного лучше ее мужа. Так и живут они в одной квартире, шарахаясь в сторону друг от друга, пока чаша терпения не переполнилась. И вот в один вечер они расторгают брак и, собрав вещи, расходятся: муж идет в одну сторону, а жена - в другую. На этом и закончилась их совместная жизнь.
Бывают также и такие случаи в жизни, когда молодая жена принимает решение родить ребенка и решает его довольно-таки удачно. Казалось бы младенец, этот плод совместной жизни любящих друг друга людей, должен еще больше сблизить молодых супругов. Но в нашем случае этого почему-то не происходит. Муж злится на жену, жена злится на мужа, они постепенно перестают любить друг друга. Между ними возникает огромная пропасть, которая со временем становится все глубже и глубже. Единственный выход из сложившейся ситуации они видят, как это ни странно, в разводе. Вот и расходятся: муж идет своей дорогой, а жена с маленьким ребенком на руках - своей. И куда придут эти заблудшие дети, не известно.
Проходит время - месяц, полгода, год, годы. Душевные раны этих молодых людей начинают потихоньку затягиваться маленькой пленочкой. Но время от времени они открываются, кровоточат, болят, беспокоят истерзанные горем души. Проходит еще время, и эти люди начинают понимать, что допустили в своей жизни роковую ошибку, что не нужно им было жениться, не любовь их связала, а влюбленность, желание удовлетворить свои плотские похоти и страсти, что не было и нет между ними ничего общего, что они ... совершенно чужие люди. Как жаль, что поняли они это так поздно! Как жаль, что не извлекают люди для себя ничего из подобных примеров, поэтому и растет количество неудачных браков, абортов, и все больше и больше детей становится полусиротами и сиротами . Как жаль, что не слушают молодые люди голоса Матери-Церкви, которая устами святых своих неустанно предупреждает юношей и девушек: «Не нужно спешить, не нужно идти против воли Божией, не нужно калечить судьбу себе, родителям своим и детям». Семейная жизнь, по слову Митрополита Антония Сурожского требует зрелости и опыта. Стать матерью и отцом не так-то просто. Это нужно заслужить, к этому нужно дойти ... постепенно, а не перепрыгивать через две-три ступени. Брак - это не временный союз, который заключается для того, чтобы удовлетворить свои страсти и пороки. Следует помнить, что в него вступают не для того, чтобы повеселиться, порадоваться жизни и разойтись.
Брак, по учению Церкви, - это Богом установленный союз, который заключается для того, чтобы людям было легче пройти этот тернистый жизненный путь и достичь спасения. Родившийся ребенок - это не игрушка, которую можно просто так взять и выбросить, когда надоело с ней играть. Это плод супружеской любви, это венец всей совместной жизни. Это как раз именно то, ради чего Господь и благословил брак, как союз между мужчиной и женщиной. Чтобы понять, осознать, постигнуть все это, не достаточно только закончить среднюю школу. Для этого нужно пройти школу другую, высшую школу жизни, которая способна закалить, подготовить человека и дать ему необходимый для семейной жизни опыт. Поэтому не следует нашим современным молодым людям спешить под венец. Все равно быстрее не будет. К вопросу о браке нужно подходить осмысленно. Нужно понимать, что союз этот заключается не человеком в священническом облачении, а Богом, поэтому вступать в брак можно только один единственный раз в жизни, ибо то, что соединяется Богом, человек да не расторгает. Так зачем же спешить? Чтобы потом рвать по живому эту священную связь? Чтобы потом залечивать всю жизнь эти страшные душевные раны и неистово кричать от боли, которую они причиняют измученной душе? Зачем калечить судьбу себе и своим близким? Да, именно калечить, портить, разрушать. Как же мы не понимаем, что этот шаг, этот единственный шаг, который многим из нас придется сделать, может решить всю нашу судьбу. Так стоит ли спешить? Не лучше ли остановиться на мгновенье, постоять спокойно и подумать немного над следующими вопросами: Готов ли я? Правильный ли я делаю выбор? Есть ли на это воля Божья? Действительно ли это благословенная Богом любовь? Помолиться Господу с сокрушенным и смиренным сердцем и в этой молитве признать свое недостоинство перед Ним и просто попросить: «Господи, не моя воля, а Твоя да будет». И только после этого делать столь решительный и ответственный шаг. Но если поспешим и сделаем его необдуманно, будем мучиться всю свою оставшуюся жизнь сами и станем мучением для своих родных и близких.
Поэтому не нужно спешить, чтобы не винить потом ни себя, ни родителей, ни Бога. Нас ведь никто не гонит в шею. Правда?
Александр Андрущенко
студент II курса Духовного училища
В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ
Детская страничка
* * *
КТО-ТО ЕСТЬ
Мама целый день убирала квартиру, а под вечер сказала Наташе:
- Доченька, я пойду на всенощную, завтра Крещение Господне, и принесу святой воды, будем пить ее во исцеление души и тела.
- А я? Мне ведь тоже хочется…
- Нет, девочка, нет. Народу слишком много, сегодня я тебя не возьму.
Мама ушла, а Наташа села под елку. Она очень любила елку, и елка стояла у них всегда целый месяц.
Девочка гладила Снежка и воображала, как мала идет в храм по зимнему сонному парку, как скрипит снег под ее ногами, как звякает бидон, и как замерзшая и румяная, она входит в тепло храма, в его тихий полумрак, полный маленькими огнями свечей и живыми ликами икон. Наташе так захотелось быть с мамой, что она расплакалась…
Но в это время пришла соседка тетя Галя и привела Наташе своего Колю. Он был на два года помладше, и тетя Галя оставила его с Наташей, а сама пошла в магазин.
Коля погладил Дружка и Снежка, потом они поиграли, и Наташа усадила его под елку и стала читать сказку. А на Колю напал кашель, и кашлял он бесперерывно и так сильно, что Наташа не могла читать, - Коля, почему ты не пьешь микстуру от кашля? - спросила она строго.
- Если бы ты знала, сколько всего противного я уже сьел и выпил. Мне ничего не помогает, кашляю и кашляю. Мама уже не знает, чем меня лечить. Наташа подумала и сказала:
- А я знаю, чем тебя лечить. Давай я тебя искупаю в святой воде!
- А что это такое? Да и где ее возьмешь?..
- Ты веришь в Бога?
- Я не знаю, мама мне о Нем не рассказывала.
- Так вот, Коля,- торжественно сказала Наташа, - Бог - это Тот, Кто помогает, когда не помогают лекарства. А святая вода, мама сказала, «во исцеление души и тела».
А сегодня вечер необыкновенный. Нам в воскресной школе рассказывали, что сегодня вся вода святая. Я тебя посажу в ванну, и мы с тобой попросим Иисуса. Вот увидишь, Он вылечит твой кашель. Ты веришь мне, Коля?
Коля серьезно посмотрел на Наташу и кивнул.
Наташа, как большая, налила в ванну теплой воды, положила в нее Колю и стала молиться:
- Господи, полечи Колю, он ужасно кашляет, по ночам не может спать. Пусть святая вода поможет ему, прошу Тебя, Иисус!
И вместе с Колей они от всей души попросили Христа.
Потом Наташа вытерла мальчика, помогла одеться. Детям почему-то стало весело, они носились по квартире, играли в прятки.
Время пролетело незаметно. Пришла мама, тихая, светлая, зажгла лампочки на елке, на стол поставила свечу и рассказала детям, как Господь крестился в Иордане. Потом напоила ребят святой водой и накормила ужином.
Вечер был легким, праздничным, Наташе казалось, что в доме много гостей, хотя в гостях был один Коля…
Через несколько дней зашла попить чаю и соседка тетя Галя. Смешивая ложечкой сахар и не подымая глаз, она смущенно попросила Наташину маму:
- Возьмите нас с Колей в воскресенье в церковь. С того самого вечера, как он у вас помылся и напился святой воды, мы забыли про кашель. Коля теперь в Бога поверил, да и мне кажется, что есть Кто-то… Кто-то есть.
С. Лихачева.
Дорогие ребята! 26 февраля начинается Великий пост. Последнее воскресенье перед началом поста (25 февраля) называется ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ.
В этот день все христиане просят друг у друга прощения, чтобы начать свое покаяние перед Господом в полном мире друг с другом. Батюшка в этот день, служа в церкви вечерню, в первый раз надевает великопостную черную ризу и читает покаянную молитву св. Ефрема Сирина. Потом он обращается ко всем людям в церкви и просит прощения. И все люди подходят к батюшке и тоже просят прощения у него, а потом и друг у друга. И бывает так весело в церкви от того, что все простили друг друга, что певчие, - несмотря на то, что начался уж пост, - чтобы показать всем эту радость, поют пасхальные молитвы: «Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обьимем, рцем: братие, и ненавидящим нас, простим вся воскресением, и тако возопиим: Христос воскресе из мертвых!» А вот какой рассказ написал об этом дне маленький мальчик.
ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ В МОНАСТЫРЕ
Однажды зимой, за неделю до Великого поста я приехал в монастырь «Оптина пустынь». Эта поездка произвела на меня огромное впечатление, наверное, даже самое теплое за все мои поездки в Оптину. Автобус остановился у самого входа в обитель, и мы, приложившись к иконам справа и слева от ворот, пошли в собор помолиться у мощей святого Амвросия Оптинского. На следующий день после Божественной Литургии, когда мы вышли из ворот святой обители, мы увидели красивую белую лошадку. Идет она медленно, но уверенно, ударяя своими чистенькими копытцами об снег. Сама лошадка худенькая, но на ногах огромные сильные мышцы. Хвост у нее был пушистый, а на спине - «яблоки». Аккуратно причесанная грива ложилась ей на глаза, и она время от времени смешно встряхивала головой, чтобы стряхнуть гриву с глаз. Глаза у лошади были голубые и задумчивые, а из больших черных ноздрей струился пар. Лошадка была запряжена в длинные треугольные сани. Пока я ее рассматривал, она развернулась. Смотрю, а в санях знакомый мальчик сидит на охапке сена. Я побежал, догнал лошадку - и прыг в сани. Казалось, ничуть ей не трудно было везти и меня, но когда дорога пошла в горку, лошадь вдруг стала идти очень медленно. Когда мы приехали на скотный двор, к нам в сани сел один монах. Этот монах с виду был очень печальный, глаза задумчивые, а как посмотрит на тебя, сердце радуется. Он спросил, что мы так медленно едем, и сам сел править. Тогда-то я понял, что значит быстрая езда! Наша лошадка, как увидела монаха, как поскачет: прыг, прыг, и так весело, что я думал, она обернется сейчас и улыбнется нам. Монах оказался очень веселый, и мы всю дорогу смеялись. «Сейчас вам будет весело ехать, а то вы такие грустные», - сказал монах улыбаясь. Он зашел в какую-то избу и вынес оттуда колокольчики. Казалось, от колокольчика наша лошадка стала еще веселее, и мы со звоном поехали в лес на Серафимовский источник. В лесу было очень тихо, и как приятно было скользить по пушистому белому снегу. Я прежде не бывал на источнике и очень хотел побывать. Мы подъехали к источнику и спустились в овраг. Монах прочитал молитву, а мне сказал зачерпнуть воды. Я взял ведерко над колодцем и ахнул от удивления. В колодце не было ни капли воды, но зато песок подскакивал и ложился обратно, как будто маленький вулканчик. Долго я не мог понять, в чем тут дело; оказалось, что воды не было видно, такая она была чистая. Напившись, мы поехали на Пафнутиевский источник. Поехали другой дорогой. Огромные корабельные сосны встречались нам по пути. Я с другом лег на сани и смотрел на небо. Тут слышу - хлоп! Секунда - и я в сугробе сижу. Лошадь бежала быстро, дорога наклонная, и сани перевернулись. Долго, до вечера, мы путешествовали на нашей лошади, и, наконец, приехали обратно на скотный двор. Мы зашли в избу к одной доброй старушке. Приятно было согреться у печки после мороза. Бабушка пожарила огромную яичницу и целую гору блинов. Ой, как было вкусно! После еды мы пошли в храм. Длинно, протяжно говорил дьячок, а хор пел как-то совсем умилительно. Свечи стояли прямо и освещали своим светом лики святых на иконах. Потом вся братия выстроилась по периметру храма. Все были так добры и, делая земной поклон, просили простить. Слезы брызнули из глаз, и все засверкало каким-то неестественным блеском. Так было стыдно смотреть в глаза тем, перед которыми ты провинился. Хотелось разорвать себя на части. От такой сердечной монашеской доброты хотелось пасть им в ноги и долго со слезами просить, умолять их о прощении. Но самое покаянное чувство возникло тогда, когда схимник отец Илий просил у меня прощения. Казалось, что от твоей греховности у тебя сейчас разорвется сердце и ты улетишь от своего грешного тела. Несмотря на слезы, на душе вдруг стало тихо, светло и радостно. Хотелось остаться в храме и просить, просить прощения. Но служба все-таки окончилась, и мы тихо-тихо разошлись по келиям.
Дима Терешин
ВВЕРХ
Конец и Богу слава ______
|